• ИМЯ И ПРОЗВИЩЕ: Креван Эспане аэп Каомхан Маха [сокращенно - Аваллак'х].
• ВОЗРАСТ: более 600 лет
• РАСА: aen elle (эльф народа ольх)
• РОД ЗАНЯТИЙ: aen saevherne или Знающий. чародей, целитель, генетик, вивисектор, специалист по евгенике.
• ХАРАКТЕР: сноб и расист, что еще тут скажешь?
• ВНЕШНОСТЬ: [jarred blakiston] высокий, светловолосый, с по-эльфски тонкими чертами лица, часто испорченными выражением брезгливости. Миндалевидные аквамариновые глаза, бледная кожа - следствие частого пребывания в каменных лабораториях за работой или в некрополях.
• УМЕНИЯ И НАВЫКИ: умеет играть на флейте и немного на арфе, неплохо рисует.
Как Знающий, имеет крайне разносторонние познания и навыки: магия, врачевание, предсказание, способность скользить по Спирали при помощи порталов и тайных лазеек; способен телепортироваться в пределах одного мира; как специалист в области евгеники, знаток биологии, анатомии и генетики. Разбирается в астрономии и картографии, знаком с различными языками, «ходячая энциклопедия» по истории, сказаниям и легендам.

С мечом обращается довольно посредственно, не выстоит без магии против опытного воина. Меткий стрелок из лука. В качестве оружия предпочитает использовать свой магический посох.

Мастер переговоров, но на эльфский манер, а значит муторных, монотонных и крайне неприятных. Заставляет собеседника испытывать скуку, раздражение и наконец злобное желание согласиться на что угодно только бы Креван перестал изводить своими витиеватыми нудными речами.

Как правило говорит размеренно и певуче, щедро расплескивая чужое драгоценное время, ведь ему самому торопиться совершенно некуда.

• БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА:
♦ Креван происходит из знатного рода, чьи представители как правило служили придворными советниками или чародеями.
♦ Плод довольно ранних экспериментов со Старшей Кровью, считавшийся из всей плеяды самым удачным образцом, до тех пор, пока не удалось вывести Лару Доррен.
♦ Становление на путь чародея было естественным ходом вещей для Кревана: он был одаренным в магии, обладал острым умом, тяготел к новым знаниям и не славился щепетильностью, если требовалось достичь своих целей, но почетное звание Aen Saevherne  получил лишь незадолго до рождения Лары.
♦ Не без личной выгоды принимал активное участие в ее жизни, и, в какой-то мере, считал надежду эльфского народа своей собственностью из-за того, что видел насколько тесно связаны и переплетены были их судьбы.
♦ Препятствовал сближению Лары с людьми, что в конечном итоге обернулось во вред самому Аваллак'ху. Однако, в отличии от своих собратьев, вовсе не прекратил следить за потомством бывшей невесты, но до поры придерживал свои знания ото всех, за исключением короля Ауберона.
♦ Некоторое время был навигатором Дикой Охоты и обучал эльфских чародеев после этому мастерству.
♦ За столетия жизни проводил множество генетических экспериментов со Старшей Кровью, стал одной из причин разлада народа ольх с единорогами, а так же смог вывести Карантира, чьи способности были наиболее близки к способностям Лары. Долгое время Карантир являлся учеником Кревана, пока окончательно не разочаровал своего наставника собственным несовершенством, что, в конечном счете, послужило причиной для вражды.
♦ Пристально следил за жизнью Цириллы, медленно и незримо подводя ее в собственные руки, к Башне Ласточки.
♦ Из-за крайней степени отвращения к человеческому роду, отказался снова выступить в роли избранника для Старшей Крови, настояв на том, что именно правителю стоит зачать дитя от потомка Лары.
♦ Впрочем, недолгое время спустя, сам же и переиграл свои планы, помогая избавиться от Ауберона, тем самым выплатив долг Эредину, и косвенно помогая Цирилле бежать.
♦ И пусть первоначальный план не удался, цель Аваллак'ха остается прежней - вернуть Старшую Кровь в руки эльфов.

ОБ ИГРОКЕ
• Насколько вы знакомы с миром?  Игры? книги? игры, книги (хоть и давно)
• Связь с вами: почта рабочая, лс

ПРОБНЫЙ ПОСТ

ahalaj mahalaj

боюсь, что пророк по дороге похерил третью запасную скрижаль,
в задорных песках пустыни, в себя впитавших мочу и кровь       
непуганых дураков.

плыли долго. пока волосы не пропитались солью, одежды - рыбой. по утрам аваллак'х находил на тонкой соломенной подушке радужную чешую, вечерами - изможденные лица усталых путешественников, бледневших из-за морской качки. от людей на корабле было некуда деться, нельзя было  спрятаться, они смотрели на целителя как на неповторимое чудо, способное выдать лекарство от всякой болезни, снять ворожбой мутную пелену с разума, вычистить желчь, налипшую в горле. aen saevherne тратил на них свой имбирный корень, старательно отводил взгляд, когда желтые зубы вгрызались в ценный ингредиент, кривил губы в подобие благожелательной улыбки, чтобы dh`oine не начали плеваться в сторону неразговорчивого чужака, старательно прятавшего лицо под капюшоном. что еще важнее - не косились в сторону его спутницы с яркими зелеными глазами и ладным мечом за спиной.
                                                                                     bloede caerme
за иллюзией эльфский знающий скрыл свои уши, сменил zireael оттенок волос на блеклый русый, их коже лис придал золотистый оттенок, словно смешав кровь северную с офирской, чтобы странные чужаки не смотрелись на корабле вызывающе ярким пятном. от лишних расспросов попутчиков  это кое-как помогало избавиться, а матросня молчала сама, не зря же ведун всучил капитану лишний мешочек заманчиво блестящих флоренов, ровно столько, чтобы заткнуть все языки. по крайней мере на время плавания. что будет потом - не так уж и важно. дикая охота дознаваться у моряков о парочке путников не станет, а человеческие чародеи и шпионы едва ли беспокоили аваллак'ха: к тому времени, как они окажутся в офире, лис сумеет увести старшую кровь так далеко, что их сил не хватит распутать следы и догнать на спирали. из всех тягот оставалась компания dh`oine - грязных и потных, слишком любопытных, чтобы не пытаться при каждом удобном случае подсесть к целителю, нарушая его покой, или, что еще хуже - подобраться к zireael, в нелепой надежде ухватиться за острую коленку или забраться своими лапищами под рубаху.

люди не менялись. столетия сменяли друг друга, а креван все так же подмечал в них известный перечень грехов и пороков, грубую жажду получить то, что им не принадлежало, не спрашивая разрешения, не выменивая на что-либо. силой, нахрапом, бесконечной глупостью, заставлявшей считать, что все в мире может принадлежать тем, у кого дубина побольше, а морда свирепее. ночами, вдыхая разлитую в воздухе смесь рыбы и пота, лис всерьез подумывал отравить имбирные корни, просыпать на лимоны порошок из вороньего глаза; тогда всем покажется, что это симптомы банального отравления, вызванные махакамским спиртом и морской болезнью. сойдет за оправдание? да и разве будет кто разбираться? на пути всякое случается, не все преодолевают море без жертв.  но аваллак'х продолжал сохранять спокойствие, скучным взглядом осматривал dh`oine, если те ранили руки или жидко гадили. лекарь на корабле - это всегда хорошо. лекарю можно отдать место почище, обращаться с уважением, поменьше заглядываться на девчонку с мечом. тем более если плыть долго.

но когда они сошли наконец-то на берег, аваллак'х не удержался от тихого облегченного вздоха.

                 - не стоит задерживаться в порту надолго, zireael. нам нужно подыскать тихий и чистый постоялый двор подальше отсюда. и наведаться на базар. - аваллак'х передергивает плечами и добавляет, поправляя наплечную сумку, - мне нужны новые карты и пополнить запасы.

aen saevherne не нравилось то, что они так надолго застряли в мире aen seidhe, не нравилось что вообще появились в нем, следуя за упрямым желанием ласточки спасти своего ручного ведьмака и доставить его в kaer morhen. после того, как пришлось в спешке покинуть мир железных машин, в котором так удобно было скрываться, они почти не говорили друг с другом. во всяком случае просто так. все то их общение сводилось к разработке плана по нападению на deard ruadhri, кратким препирательствам, раздраженному недовольству ведуна и рубленым ранам на коже. лис поджимал губы, выразительно молчал, сшивая плоть нитью и магией, составлял в голове сотни фраз и все были о глупой жажде ласточки свернуть свою птичью шею ради одного смертного ведьмака. слова забивали aen saevherne горло, шипящим роем бились внутри, яд наружу не проливался и потому отравлял все, что под кожей. перемирие у них истончилось: оказалось на поверку худым и ломким, аваллак'х прятал раны ласточки за вымоченными в эликсирах повязками; когда наносил целебную мазь на лицо, то не смотрел в глаза. делать все еще хуже, когда и без того тошно, - ценное умение любого aen saevherne прожившего больше трех сотен лет, аваллак'х выражал все свои упреки мастерски и не размыкая губ. теперь, вот, заговорил. да все равно не о том.

                 - я давно не был в офире. а ты, если мне не изменяет память, и вовсе здесь на была. - лис пробегает длинными пальцами по краю пояса, словно проверяя ремешки, - так что будь внимательна, zireael. местные улыбчивы и благожелательны, но они такие же люди, как и везде. на площадях и торговых улицах ворья больше, чем в новиграде, и, заклинаю тебя, не принимай подарки от торговцев, как бы они не старались тебя переубедить.

лис и сам забыл  о том, насколько офир шумный и цветастый, как легко его жар забирается прямо под кожу, как пахнет специями и пряностями здесь от каждой подворотни. в офире женщины красили тряпки в красный, и желтый, носили на ногах бубенцы, браслеты на тонких загорелых запястьях, от массивных золотых украшений отвисали мочки ушей, черные глаза они подводили углем и потому все казались друг на друга похожими. офир был далек от северных королевств, противоположен нильфгаарду, ослеплял своим многоцветьем. когда-то креван жил в этой стране, но то было очень давно, его прежнее обиталище наверняка занесло песками.

                 - ты голодна?

стоит ли отправиться на базар сразу? aen saevherne совершенно не хотелось терять время в этой стране, как и в любой другой на континенте; он бы и вовсе не спал, только бы побыстрее найти портал, способный увести их прочь по спирали. куда-нибудь далеко, где дикая охота не сможет выйти на след, где старшая кровь будет в безопасности, где можно будет затаиться на время и снова взяться за обучение ласточки. может тогда они и поговорят. а может и нет. в конце концов, сколько бы времени рядом они не проводили, как бы часто не ночевали под одним плащом, не делили одну еду, разница зияла черной пропастью, она всегда оставляла ледяное дыхание у основании шеи, напоминала о том, насколько велика, насколько шаткий мостик у их взаимопонимания, как хрупко доверие. подгнившие доски трещали над пропастью и опасно качались, рвались веревки. однажды  zireael снова рванет сломя голову ради своих смертных, а лис ее снова не сможет остановить. от черной пропасти повеет хладом,  заморозит всё так, что даже знойное солнце офира не сможет уже растопить.